читать дальшеКаменщики из Дома Башни еще только разметили будущую главную площадь Тириона, когда на ней собралась возбужденная толпа. Все началось с того, что маленький ванья во временном городке на берегу Эльдамара играл со свечой, то поднимая ее, то опуская, глядя, как изменяются тени от его игрушек на полу.
- Эмья, татанья! - сказал он родителям. - Глядите, это звезды, они одинаково светят всем. А это свет из Калакирьи, он падает только на того, кто не стоит в чужой тени.
Для эльдар, которые привыкли, что свет всегда падает сверху, эта мысль была новой и тревожной. Что если в новом городе, чьи белые стены возвышаются над вершиной Туны уже на полтора эльфийских роста, они окажутся позади соседей, и их дом будет холоден и темен? Они поделились сомнениями с друзьями, те - с другими, и вскоре все поселение зашумело. По широкой дороге, проложенной от Эльдамара по дну Калакирьи и пологой спиралью обвивающей зеленый холм, потянулась длинная процессия. Каждый род собирался выбрать и застолбить себе место посветлее. Погонщики быков из стад Йаванны, доставлявшие в Тирион на больших повозках все нужное для строительства, в недоумении отходили на обочину и слушали, как ваньяр и нолдор спорят на ходу .
Королям сразу доложили о беспокойстве, одолевшем их народы. Финвэ хлопнул себя по лбу, а Ингвэ сочинил о самом себе насмешливое четверостишие. Единственным городом, который они видели прежде, был Валмар, построенный на равнине совсем рядом с Древами. О том, как будет освещен город далекий и стоящий на высоком холме, где лучи падают почти горизонтально, никто не задумывался. Поэтому обоим не осталось ничего, кроме как возглавить подданных и надеяться разрешить вопрос на месте. Явившись на площадь, Ингвэ взобрался на груду обтесанных плит, которыми она должна была быть вымощена, и успокоил толпу мановением руки.
- Простите меня за то, что я не предусмотрел этого, - сказал он. - Вы все трудитесь не покладая рук, чтобы создать наш общий дом. Будет несправедливо, если дом хоть одного из вас будет обделен блаженством Амана. Мои советники предлагают изменить план города. Вершина Туны будет надстроена с восточной стороны - или срезана с западной, смотря как сочтет нужным уважаемый Алмарон. Здания расположатся ярусами, и тогда Древа будут светить в каждое окно.
Ваньяр и кое-кто из нолдор разразились возгласами одобрения.
- Мне жаль, государь, - ответил главный зодчий Алмарон, приблизившись к Ингвэ, - я не могу на это пойти. Многие дома уже готовы, сложены строителями и украшены художниками. Как можно разрушить то, во что мы вложили душу? Как Гильдия Фонтанов вырвет из сердца холма медные трубы, спланированные так блестяще, что город никогда не будет знать недостатка в воде? Не так ли, Эхтельмэ?
Женщина из нолдор, одетая в синее с серебром, выступила вперед.
- Ты прав, отец. Мы сделали все, что в наших силах, и если это сломать и переделать, станет только хуже.
Те, кто работал на холме, приветствовали их обоих, но большая часть народа смущенно молчала. Финвэ встал рядом с Ингвэ и заговорил.
- Прости и меня, народ мой. Я согласен, слишком жестоко заставлять наших работников уничтожать плоды своих рук. К тому же город, перекошенный в одну сторону, - это некрасиво. Мы можем поступить по-другому. Если добудем побольше серебра и золота, замостим им улицы или покроем крыши, то свет отразится от них. Тогда нигде не будет темно, а Тирион станет еще прекраснее, чем был задуман.
По площади прокатился дружный клич. Он показал, к кому склонились сердца нолдор: Второй народ любил блестящие вещи, и не меньше любил добывать и ковать металлы. Ваньяр разделились: кто-то одобрял находчивость Финвэ и радовался, что уже созданная красота сохранится, кто-то был заодно с верховным королем, сомневаясь, что отраженное сияние будет полноценной заменой простому свету. Решение было принято. Дома Башни, Столпа и Фонтана устроили в честь его щедрый пир, а Индис, сестра Ингвэ, увековечила этот день в песне.
В скором времни по счету эльдар Тирион был закончен и заселен. Никто не спорил за дома на западной стороне - весь город выглядел одинаково ярким, одетый в белое золото и сверкающие брызги фонтанов. Но со временем ваньяр ощутили, что этого им недостаточно. Мало-помалу они переселялись из Калакирьи в Валмар и на зеленые равнины Валинора. Сам Ингвэ вслед за сородичами оставил Миндон Эльдалиэва, хотя эту высокую башню ничто не могло затенить, и вечным домом ему стала гора Таникветиль.
Всего за двадцать пять лет Древ пути двух племен разошлись, хоть и не навек; а произошло ли от этого больше горя или радости - быть может, не знают даже Валар.
А мне слабо верится. Неужели эльфы такие дураки и сразу не заметили, что свет будет только с одной стороны холма? И разве не жгли они костры в Эндорэ и не замечали при этом, что образуются тени?
свет Дерев рассеивался в воздухе и шел со всех сторон, даже сверху Ассиди, в самом Валиноре - вполне, но свет из Калакирьи скорее был более строго направленным. Где-то в текстах было, что в Альквалондэ он не попадал (или попадал не на весь город), и там освещали фонарями и факелами.
они вообще не знали о тенях Гость, пардон, как не знали? У них явно в Эндорэ был огонь, и они могли наблюдать, как от него получаются тени. Ну да ладно, было бы о чем спорить.
Финвэ хлопнул себя по лбу, а Ингвэ сочинил о самом себе насмешливое четверостишие.
Как есть, шарман. ))
Хотя у меня чувство, что свет Дерев рассеивался в воздухе и шел со всех сторон, даже сверху.
Автор
свет Дерев рассеивался в воздухе и шел со всех сторон, даже сверху
Ассиди, в самом Валиноре - вполне, но свет из Калакирьи скорее был более строго направленным. Где-то в текстах было, что в Альквалондэ он не попадал (или попадал не на весь город), и там освещали фонарями и факелами.
Гость, дело не в том, что они вообще не знали о тенях, а в том, что не подумали об этом сразу, ведь раньше перед ними такой проблемы не стояло.
Гость, пардон, как не знали? У них явно в Эндорэ был огонь, и они могли наблюдать, как от него получаются тени.
Ну да ладно, было бы о чем спорить.
(предыдущий Гость)
Второ Гость.