Расти, расти, моя трава. 4020 словА когда вышли Эльвэ и Мелиан из темной чащи, оказалось, что успели они как раз вовремя, ибо остров с последними из эльдар, тэлери, уже готовился отплыть. И Эльвэ, помня о прекрасных светоносных Древах, пожелал все же уйти в Валинор со своим народом, а Мелиан последовала за возлюбленным супругом. Потом прибыли тэлери, наконец, в Валинор и возвели с помощью друзей своих, нолдор, прекрасный город на берегу моря, кой назван был Альквалондэ, Лебединая Гавань, и стали править там Эльвэ Синголло и супруга его, майя Мелиан. У владык ваниар и нолдор один за другим рождались прекрасные дети, и Ольвэ, брат Эльвэ, уже привел в мир двух сыновей и дочь, но брак Эльвэ и Мелиан все еще оставался бездетен. Печалился король Эльвэ, но мудрая Мэлиан утешала его, говоря, что, видно, время еще не пришло. И се! Воистину, не ошибалась мудрая Мелиан, и когда пришел положенный час, через двести лет после прихода эльдар в Валинор, родила она супругу дочь, прекраснее которой не было в Арде, и никогда не будет, и то было ясно с самого ее рождения. И назвали ее Лутиэн, что означало «Чаровница». Дети Ингвэ и Финвэ к тому времени давно выросли, и тоже женились, и завели собственных детей, все – кроме старшего сына Финвэ, Феанаро. Ни на кого из дев не смотрел он, увлеченный своими трудами, а когда спросил его отец, думает ли Феанаро привести в дом жену, он усмехнулся и сказал, что женится в свой черед, и жена его будет прекраснее всех дев Арды. И когда родилась Лутиэн, понял Феанаро, что слова, им сказанные, были не пустословием, а словами предвидения, и вот родилась та, что будет ему женою под стать, прекраснейшая – для прекраснейшего, искуснейшая – для искуснейшего. Ибо когда стала подрастать Лутиэн, оказалось, что весьма искусна она в чарах, коими владели все майяр и мать ее, майя Мелиан, и превосходила она в том всех эльдар. Частым гостем в доме Эльвэ стал Феанаро, и Финвэ радовался, видя, что любимый друг вскоре станет ему и родичем. Лутиэн же с детства привечала великого мастера и родилась меж ними сначала горячая дружба, а потом – и великая любовь. Эльвэ поначалу тоже радовался хорошему жениху для дочери, но потом, видя, как хорошеет и становится все искусней в чарах Лутиэн и слыша великие славословия красе и умениям своей дочери, возгордился он сверх всякой меры. Стало ему казаться, что даже величайший из эльдар – неподходящий супруг для единственной дочери, что, быть может, только майя, да еще не из малых, должен быть ее мужем. А еще стало жаль ему расставаться с любимой дочерью, ведь, выйдя замуж, она бы ушла из родительского дома и реже бы виделась с отцом. Но как отказать Феанаро под благовидным предлогом, дабы не прослыть самодуром и не возбудить недовольства эльдар и Валар? Долго думал Эльвэ, и, наконец, созрел у него замысел. Когда исполнилось Лутиэн десять Лет Дерев, пришел Феанаро к ее отцу и попросил руки дочери по всем обычаям народа эльдар. Эльвэ же ответил ему так: «Многого ты просишь, сын Финвэ, ибо Лутиэн – сокровище, дороже которого нет у эльдар в Валиноре, да и во всей Арде. Тяжко расставаться мне с нею. И чтобы скрасить мою утрату, ты должен принести мне в дар иное сокровище. Богат и славен наш город, много сокровищ есть в нем в достатке, одного не достает – Света Древ Валинора. Если сможешь ты доставить его сюда, то Лутиэн будет твоею». Потемнел Феанаро лицом, ибо требовал Эльвэ то, что содеять было трудно, почти невозможно – ни одно из веществ, известных эльдар, не могло удержать Свет Древ, а значит не смог бы Феанаро принести его в Альквалондэ. Но отказаться значило бы уронить честь свою, как великого мастера, а Феанаро тоже был горд и потому сказал: «Ни одно из рукотворных сокровищ, и даже сами светоносные Древа не могут сравниться с Лутиэн, о король, а значит, дешево ценишь ты свою дочь. Но я выполню твою просьбу и ты получишь Свет Древ». С тем и ушел Феанаро из дворца Эльвэ. По дороге встретился он с Лутиэн, что с волнением поджидала жениха, и обо все рассказал ей. На это ответила Лутиэн, что и без всяких даров готова хоть сейчас уйти вместе с ним и стать его женою даже против воли отца, и никто не посмеет удержать ее силой. Но сказал тогда Феанаро, что давал слово не шутя, и выполнит он просьбу Эльвэ, сколько бы времени и трудов это ни потребовало. Опечалилась Лутиэн, ибо в сердце ее зрело дурное предчувствие, но согласилась с его решением. Долго размышлял и работал мастер Феанаро, многое перепробовал, претерпел много неудач, но недаром слыл он величайшим из эльдар. Изобрел он такое вещество, что могло удержать Свет Древ, и назвал его «силима» - «сияющее». И сотворил он три драгоценных Камня, наполненных смешанным Светом Древ, и нарек их Сильмариллями, и ни нолдор, ни даже Валар никогда не творили ничего прекраснее этих Самоцветов. А пока трудился Феанаро, произошло в Валиноре нечто важное. Окончился срок Оков Мелькора, Мятежного Айну, и был он выпущен на свободу, ибо притворился раскаявшимся и готовым исправлять то зло, что некогда причинил. Но на самом деле Мелькор затаил злобу на Валар, которые его пленили, и зависть к эльдар, их любимцам. Увидел он множество драгоценных камней и других творений нолдор, и тогда пробудилась в нем алчность. И увидел он также Лутиэн, еще одно Сокровище Амана, и пробудилась в нем похоть. И тогда созрел у него замысел, чернее которого не было еще в Арде. Но ни Валар, ни эльдар не подозревали ничего дурного, ибо сами были благородны и чисты, и в те времена плохо различали зло под доброй личиной. Потому и Мелькора пригласили на пир в честь помолвки Лутиэн и Феанаро, ибо выполнил Феанаро условие Эльвэ. Печалился Эльвэ от предстоящей разлуки с дочерью, но и радовался, ибо чрезвычайно по нраву пришлись ему прекрасные светоносные Сильмарилли, даже один из которых мог освещать всю Альквалондэ. И отдал ему Феанаро один Сильмарилль, во исполнение уговора, другой подарил как свадебный дар возлюбленной своей Лутиэн, а третий оставил себе, ибо хотелось и ему самому любоваться на самоцвет невозбранно. И пока пели и плясали эльдар на праздничном пиру, а Валар и майяр, глядя на них, веселились и радовались, Мелькор смотрел на Сильмарилли и Лутиэн со все возрастающей злобой и алчностью. И так он распалился, что, не сумев сдержаться, бросился на Лутиэн и схватил ее вместе с Сильмариллем, дабы унести прочь. Тогда стояла она рядом с отцом, и Эльвэ тут же бросился на помощь дочери, но ничего не смог сделать, ибо был отброшен могучим ударом Мелькора, и Сильмарилль выпал у него из рук. Подхватил Мелькор и этот Камень, и, убоявшись гнева Валар, которые вскочили со своих мест, унесся прочь черным вихрем. Потому Феанаро, кинувшийся к похитителю, ничего не успел сделать, осталось ему лишь бесплодно проклинать Мелькора, коего он тут же назвал «Моринготто», Черным Врагом. Валар быстро снарядили погоню, но слишком уж стремителен был полет Моринготто, и сумел он умчаться от преследователей. Ни с чем вернулись Оромэ и Тулкас со своими майяр, и сказали они, что следы Моринготто ведут на север, туда, где ледяной мост соединял Валинорэ и Эндорэ. Стали тогда Валар судить да рядить, и решили, что следует вновь воевать с Моринготто, чьи злодеяния невозможно уже было терпеть. Но не могли они сами двинуться в Эндорэ, ибо тогда все Средиземье было бы разрушено новой Войной Стихий, а все жители его бы погибли – а ведь вскоре там должны были пробудиться люди, вторые Дети Эру. Узнав об этом, вышел вперед Феанаро, чей лик потемнел от горя и тревоги, и сказал, что готов отплыть хоть с малым отрядом, а хоть бы даже и один в Средиземье, ибо если не спасет он возлюбленную от смерти или другой ужасной участи, то и сам погибнет – первым в земле Амана. Закричали тогда многие нолдор, что пойдут они вслед за сыном своего короля, и встали рядом с Феанаро его братья, забыв о прежних раздорах. Опечалился Манвэ, ибо предвидел он кровь и муки, которые испытают нолдор в этой войне, но не мог он сказать и слова против – ведь нельзя было бросить Лутиэн на волю Моринготто. И потому благословил он их поход, и раскрыл оружейные Валар, запертые со времен Войны Стихий, и отдал то оружие воинам Феанаро. Тэлери тоже горели желанием идти в Эндор, ибо хотели освободить Лутиэн, дочь своего короля. К несчастью, сам Эльвэ не мог вести их, ибо сильно пострадал от удара Моринготто, и нескоро исцелился, но тогда вызвались идти Ольвэ и его сыновья. И немалое войско собрал Феанаро, а многие эльфы взяли с собой и семьи, ибо хотели они не только воевать в Средиземье, но и поселиться в нем. Однако ж не все нолдор захотели покинуть Аман, и править ими остался Финвэ, их король. И быстро поплыли нолдор и тэлери через Море, ибо подгоняли их ветра Манвэ, а руки Оссэ и Уйнэн бережно качали на глади великого океана. И пока плыли они, послали им Валар вдогонку светила из плода и цветка Древ – Солнце и Луну, ибо вспомнили они о тьме Средиземья и пожелали осветить те земли. Когда же высадились эльдар на сушу, то не нашли ни следа Моринготто и слуг его – все они попрятались от благого Света. И разослал Феанаро разведчиков во все концы Средиземья – искать вестей о Моринготто и Лутиэн. С Лутиэн же приключилось вот что. Поникла она поначалу в отвратительных объятиях Моринготто, устрашенная его мощью, но вскоре вновь обрела свои силы и ясность рассудка. Пока нес он ее по ледяному мосту и через северные земли Средиземья, она ничего не могла сделать, но когда очутилась в Твердыне Севера, то стала думать о побеге. И вскоре представилась ей эта возможность, ибо слуги Моринготто испугались новых светил и попрятались в темные норы, не смея высунуться наружу, а кто и осмеливался выйти, слабел и слеп от яркого света. Тогда Лутиэн зачаровала своих стражей и обрушила двери своей темницы и выбралась из нее, а потом, с превеликими трудами и опасностями пересекла снежную пустыню и очутилась в Белерианде. Там нашла она бродячих эльфов из тэлери, кои задержались в Средиземье, и укрылась у них.
ПродолжениеВскоре прослышала она о прибытии войска Феанаро и быстро отправилась на северо-запад, где и встретилась со своим нареченным. И радостна была эта встреча, и засияло темное от горя лицо Феанаро, и возвеселилось его сердце, ибо Лутиэн была жива и невредима. Моринготто, обнаружив побег пленницы, пришел в великую ярость, а вскоре прослышал он о прибытии войска Феанаро. Рассудив, что Лутиэн непременно должна быть там, обрушился он всей своей мощью на прибывших нолдор и тэлери. Но хотя велика была эта мощь, эльдар победили, ибо были они юны и могучи, и свет Амана сиял в их глазах. Вскоре от войска Моринготто ничего не осталось, было оно сметено, будто горсть сухих листьев. Но неполной была эта победа, ибо не удалось эльфам прорваться в сам Ангамандо, слишком уж сильна и могуча была твердыня Врага. Феанаро не хотел отступать, но Ольвэ и Лутиэн убедили его уйти, ибо во тьме подземелий могли таиться еще многие враги и ловушки, а воинство эльдар понесло большие потери, хотя ни один из его предводителей не погиб. Тогда стали предводители эльдар решать, что делать дальше. Одни говорили, что Лутиэн спасена и можно вернуться в Валинорэ. Другие же увидели страдания Средиземья и его жителей от рук Моринготто и хотели остаться, пока он не будет побежден. А Феанаро желал получить назад Сильмарилли, украденные Моринготто. Но он не пытался удержать уходящих, рассудив, что от тех, кто не желает больше воевать, будет немного толку. Тогда многие тэлери и некоторые из нолдор под предводительством Ольвэ ушли, взяв половину кораблей, но сыновья Ольвэ и его дочь, жена Арафинвэ, остались в Средиземье. Эльдар же расселились в Средиземье, понимая, что война будет долгой. Нолофинвэ взял себе западные земли, а Арафинвэ – восточные. Феанаро и Лутиэн поселились в центре, в огромном лесу, кой они назвали Нолдомар, Дом Нолдор. Это Феанаро сделал по просьбе Лутиэн, ибо она очень любила леса. И благодаря силе Лутиэн и свету Сильмарилля, тот лес стал прекраснейшим местом во всем Белерианде, лишь немногим уступая лесам благой земли Амана. Феанаро и Лутиэн сыграли, наконец, свадьбу, и вскоре появилась на свет их дочь, которую назвали Феалотэ, Огненный Цветок. Она унаследовала красу Лутиэн и ее умения, а от Феанаро достались ей отвага и сила духа. Долго жили эльдар в мире и покое, ибо установили вокруг Ангамандо осаду, коя не позволяла войскам Моринготто выйти наружу без того, чтобы их заметили. А Моринготто затаился, копя силы и злобу, и наружу выходили лишь небольшие отряды для разведки. И так продолжалось до тех пор, пока Феалотэ не исполнилось сто лет и не достигла она полного расцвета силы своей и красы. Тогда Феанаро рассудил, что теперь он может покинуть жену и дочь и довольно у него силы, чтобы снова напасть на Ангамандо, и собрал он войско из нолдор, тэлери и тех эльфов, что никогда не покидали Средиземья. Славное то было воинство, могучее и отважное, и многие из эльдар рвались на войну, разгоряченные речами Феанаро, желая поквитаться с Моринготто и освободить Средиземье от его власти. Но и Моринготто не дремал, и когда вышло воинство эльдар на Ард-Гален, послал он ему навстречу рати неисчислимые. И орки там были, и балроги, и прочие твари, коих Моринготто и его подручные вывели во тьме подземелий. Долго шла битва, и ни одна из сторон не могла взять вверх. Феанаро сражался в первых рядах и схватился сразу с двумя балрогами. Но как ни был он могуч и отважен, все же не по плечу ему оказались такие противники, и был Феанаро изранен, и опрокинут на землю, и тут бы пришел ему конец, если бы не подоспели ему на помощь братья и не вынесли из битвы. После того дрогнуло войско эльдар и начало отступать, но враги не стали преследовать эльфов, ибо сами понесли великие потери. Слуги Моринготто тоже отступили в свою крепость, и так окончилась эта битва, в коей не было победителя, но погибли многие. Феанаро был сильно изранен и несомненно, умер бы, если бы не чародейская сила его жены и дочери. Лутиэн и Феалотэ не дали ему погибнуть, но и исцелить полностью не смогли. И так жил Феанаро, испытывая великие мучения от незакрывающихся ран, но пламя духа его горело жаждой жизни и он не желал покидать свое измученное тело. Вскоре после того в Белерианд с востока пришли вторые Дети Эру, люди. Первыми повстречал их Арафинвэ и приветил, видя в них друзей и союзников. Другие эльфийские владыки тоже привечали людей и вскоре те расселились по Белерианду, вступив в союз с эльдар и многому у них научившись. И немного времени спустя люди из невежественных дикарей стали мудрым и умелым народом, истинными братьями первым Детям Эру. В те дни люди много странствовали по Белерианду, ибо слуги Моринготто еще не осмеливались выходить наружу, и однажды сын вождя людей по имени Берен отправился в эльфийский лес Нолдомар, о котором слышал много чудесных рассказов. И когда шел он по лесу, дивясь на огромные деревья и прекрасные цветы, на пестрых бабочек и сладкозвучных птиц, то вдруг увидел поляну, на которой танцевала девушка, сама похожая и на цветок, и на бабочку, и на птицу, и на язык пламени. Остановился Берен и любовь вошла в его сердце, и понял он, что не полюбит больше ни одну женщину. И смотрел он как завороженный, а потом тихо позвал: «Лотириэль!», что означает «Цветок». Остановилась девушка, но не испугалась, ибо ни один враг не пересекал еще границ Нолдомара. И сказала она: «Кто ты? И как угадал одно из моих имен?» И сказал Берен: «Я счастливейший из смертных, ибо увидел тебя, и я же несчастнейший, ибо боюсь, что ты вскоре исчезнешь и я никогда тебя не увижу. А зовут меня Берен, сын Беора». «О!», - засмеялась Феалотэ, ибо это была она, - «ты можешь не бояться, что я сразу уйду, ибо никогда еще не видела я младших Детей Эру, смертных, и гложет меня любопытство. Подойди, пожалуйста, ближе». Подошел Берен к Феалотэ, что стояла неподвижно, и так осмелел от сильной любви своей, что взял Феалотэ за руку. И тогда настигла Судьба и Феалотэ, ибо полюбила она Берена всей душой. И взявшись за руки, долго гуляли они по чудесному лесу, и разговаривали, и пели, и танцевали на залитых солнцем лужайках. Наконец, сказал Берен: «Отведи же меня к родителям своим, Лотириэль, ибо хочу я просить у них твоей руки». Опечалилась тогда Феалотэ и ответила: «Я могу отвести тебя к своим родителям и они, наверное, разрешат нам вступить в брак, но сама я не могу выйти замуж». «Но почему же?!» - воскликнул Берен, пораженный в самое сердце. «Ведь ты говорила, что любишь меня!» «И повторю об этом каждому», - ответила Феалотэ, - «но дело здесь не в моей любви. Отец мой тяжко болен, и если мать моя и я не будут поддерживать его чарами, он непременно умрет. А если выйду я замуж, то чародейная сила моя уменьшится, как это случилось с моей матерью и матерью матери, ибо такова природа Айнур, чья кровь течет во мне. И тогда не хватит наших сил, чтобы удержать дух отца в его теле, и он непременно умрет». Закручинился тогда Берен и спросил: «Неужто нет другого средства исцелить твоего отца? Я готов идти хоть на край света, пробраться в крепость самого Моринготто, чтобы добыть лекарство!» Как громом пораженная стояла Феалотэ, ибо, не ведая того, Берен угадал, что можно сделать. Но дело это было трудное, смертельно опасное. И после долгого молчания нехотя молвила Феалотэ: «Есть одно средство. Отец некогда создал три чудесных самоцвета, Сильмарилля. Один из них остался у него, а два других украл Моринготто и, говорят, вставил в свой Железный Венец. Камни эти обладают чародейной силой исцеления, ибо в них заключена часть Благого Света Амана. Одного Камня для исцеления отца моего мало, однако если добыть два других, то, возможно, он выздоровеет. Так говорит моя мать, а она – самая мудрая из женщин Средиземья. Но сделать это невозможно, ибо Моринготто стережет Сильмарилли пуще зеницы ока».
ОкончаниеЗадумался Берен, но негоже человеку или эльфу отступать от своих слов. И тогда воскликнул он: «Я сказал, что добуду лекарство даже у самого Моринготто – и я сделаю это или погибну. Но прежде все же отведи меня к твоим родителям – я хочу попросить твоей руки как велит обычай». Вздохнула Феалотэ, но делать нечего – она видела, что Берен тверд в своем решении. Отвела она его к Феанаро и Лутиэн и все им рассказала. Удивились владыки Нолдомара и опечалились, ибо по нраву пришелся им отважный юноша. Феанаро предложил ему набрать войско из тех эльдар, что живут в Нолдомаре, но Берен ответил: «Ты уже пытался взять эту крепость силой, господин мой, и очень много эльдар погибло, а Ангамандо осталась стоять. Я же попытаюсь взять Самоцветы хитростью и пойду в Твердыню один или с немногими друзьями, если они согласятся». А Лутиэн сказала: «Быть может, и верно, один сделает то, что не смогли сделать многие». Тогда Феанаро и Лутиэн благословили смельчака, и Феанаро подарил ему ярый меч, который мог разрубать железо и камень, и только такой меч мог бы ранить Моринготто. Феалотэ очень хотелось идти вместе с Береном, но скрепила она сердце, ибо долг призывал ее остаться с отцом – он бы умер, если бы погибла она. Но и просто отпустить Берена почти на верную гибель она не могла. И тогда решила она разузнать замыслы Берена и помочь, чем сможет. Берен же долго раздумывал, как осуществить такой трудный подвиг и наконец измыслил вот что. Был у Берена верный друг, огромный пес по имени Хуан. Некогда, еще до появления квэнди, Оромэ, Вала-Охотник, странствовал по Средиземью и общался с его обитателями – зверями и птицами. Некоторых он научил речи и вложил в них разумение и долголетие большее, чем у обычных животных. Одним из таких друзей Оромэ и был Хуан, пес-волкодав. Когда Оромэ покинул Средиземье, кого-то из зверей и птиц он забрал с собой, другие же остались, и некоторые вновь обратились в обычных животных, а иные погибли от несчастных случайностей или были убиты тварями Моринготто. Но Хуан уцелел, а потом стал другом квэнди и людей, и потому остался разумным. Берен встретился с Хуаном в своих странствиях, и весьма полюбились они друг другу. Теперь же Берен призвал Хуана и рассказал ему о своем стремлении и замысле. Моринготто ненавидел Хуана и приветил бы всякого, кто принес бы его голову или привел его в Ангамандо пленником. Берен решился переодеться орком и повести Хуана, как будто плененного, в Северную Твердыню. Моринготто несомненно захочет, чтобы старый враг предстал перед ним в тронном зале, а там Берен бы освободил Хуана и тот бы устроил страшный переполох, в котором, быть может, Берену удалось бы добраться до Железного Венца и Сильмариллей. Хуан согласился с замыслом друга и тогда Феалотэ предложила свою помощь. Своими чарами она придала Берену облик орка, да так, что никто, кроме Моринготто и сильнейших его слуг никогда не заподозрил бы обмана. И заплакала Феалотэ, провожая любимого в опасный путь, и сам Берен не смог сдержать слез, и долго стояли они на краю Ард-Гален, не в силах расстаться. Чары Феалотэ оказались крепкими, и никто, даже привратники Ангамандо с их чуткими волколаками, не узнали в Берене человека, союзника эльдар. Берен рассчитал верно – как только Моринготто узнал о пленении Хуана, он повелел привести его в тронный зал, желая насладиться своим триумфом. Но когда спустились Берен и Хуан в тот тронный зал, мрачный, наполненный холодной злобой его хозяина, то быстро раскрылся их обман. Ибо был у Моринготто волк по имени Кархарот, самый сильный и опасный из волков, вскормленный телами убитых эльфов и людей. Был он весьма чуток и умел видеть истинный облик под ложными чарами. Когда увидел Кархарот нежданных пришельцев, то зарычал и кинулся на Берена. Но Берен и Хуан не дремали, и тут же Берен отпустил Хуана на волю и тот бросился наперерез Кархароту. Сцепились посреди тронного зала Хуан и Кархарот, оба они были невероятно огромны и могучи, и схватка их была такой ужасной, что бежали прочь все слуги Моринготто и сам он был весьма устрашен. Но тут же сплел Моринготто чары раскрытия, и Берен принял свой истинный облик. Тогда понял Берен, что настал его час, и прыгнул он к Моринготто, замахиваясь мечом – подарком Феанаро. Вскочил Берен на подножку трона Моринготто - и прыжок этот был с тех пор прославлен среди эльфов и людей - и ударил Врага. Но все же не смог он рассчитать все верно и лишь сбил наземь Железный Венец и ранил Моринготто в голову так, что тот не покинул тело, хотя и был тяжко ранен. Все же был Моринготто не Воплощенным, а Предвечным Духом, хотя и изрядно растратил он свои силы на злодеяния. И если бы эльф или человек сразу бы пали наземь бездыханными, то он еще сумел поднять руку и ударить врага, и лишь потом свалился с трона. И удар этот был страшен, и упал Берен наземь. Но прежде, чем потерять сознание, увидел он блеск желанных Сильмариллей и вцепился рукой в Железный Венец. Но тут и пришел бы ему конец, если бы как раз тогда не прикончил Хуан Кархарота, перервав ему горло зубами. Был ранен и сам отважный пес, но не так, что не смог бы бежать, и подхватил он бесчувственного Берена, который не выпустил из руки добычи, и бежал с ним вместе из Ангамандо, ибо слуги Моринготто уже начали возвращаться к месту схватки. Мчался Хуан от Ангамандо к Дориату изо всех оставшихся сил, и смог унести его до самого юга Ард-Гален, прежде чем рухнуть там почти бездыханным. И истек бы кровью Берен, а отважный пес умер бы от утомления, если бы не подоспела им на помощь Феалотэ, следившая за ними с помощью чар. И достало у нее сил, чтобы увести Берена и Хуана от края смерти. А когда Берен открыл глаза, первое, что он увидел было встревоженное и плачущее лицо его любимой, освещенное светом освобожденных Сильмариллей. Ибо Железный Венец, отобранный у Моринготто, растаял сам собою, поскольку не скрепляли его больше чары хозяина. С победой вернулся Берен к Феанаро и принес ему желанные Самоцветы. И права оказалась Лутиэн, ибо с их помощью исцелился Феанаро и встал с ложа страданий таким же здоровым и могучим, как был некогда. И с радостью вручил он Берену руку своей дочери, и благословили они с Лутиэн их брак. Что же до Моринготто, то он с большим трудом оправлялся от раны, нанесенной мечом Берена, и растратил на это немало сил. А слуги его, увидев прежде такого могучего хозяина слабым и беспомощным, утратили страх перед ним, и кто-то из них ушел от Моринготто жить своей волей, а другие под началом Саурона Гортхаура, который завидовал и ненавидел своего повелителя и желал занять его место, даже подняли против бывшего хозяина мятеж. И хотя победил Моринготто Саурона, в той междоусобной войне изрядно уменьшились его силы. И поняв это, эльфы и люди ударили сообща на Северную Твердыню, и захватили ее, а самого Моринготто развоплотили, и стал он лишь неприкаянным духом, коего ветра Манвэ унесли на запад. У Берена и Феалотэ родилось двое братьев-близнецов, Эльронд и Эльрос, и когда подросли они, то Эльронд избрал путь эльфов, а Эльрос - путь людей, и произошли от него славные людские короли, в которых текла кровь эльфов, людей и майяр. Так, радостью и счастьем окончилась эта история, что начиналась в печали и страхе.
Какая замечательная трава! Автор, вы чудо! Лютиэн/Феанаро прямо-таки напрашивается при таком раскладе, а все остальное совершенно здорово закрутили вокруг канона Включая Берена.
Его Лутиэн облагородила. Ну и события там по-другому сложились, уж против спасения живого существа Валар возражать не могли, тэлери кровно заинтересованы в спасении своей принцессы - поэтому охотно дают корабли и т.д. Поэтому никакой Клятвы, Братоубийства и прочих прелестей.
Правд, остается неясным, куда при таком раскладе девать Даэрона... Предлагаю женить его на Нэрданель, которая тоже оказывается не у дел. Не знаю, как насчет семерых детей, но Макалаурэ они точно родят! Заказчик
Умрёте - сразу проситесь в ад, в раю вас ждёт разгневанный Профессор (с)
Поэтому никакой Клятвы, Братоубийства и прочих прелестей. Это понятно, но там и без них косяков хватало, а тут чистый ангел во плоти) Даже до Лутиэн. Канонный Феанор далеко послал бы Эльвэ с такими заявами, не говоря уже о том, что он рано сбежал из дома, рано женился и т.д. (и все это из-за конфликта с Индис по сути). Не в претензию автору
Врагов своих всегда прощаю, и отношусь к ним чуть любя — у всех людей свои проблемы, а у врагов ещё и я (с) // Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! (с)
Маленький тапок: насколько я представляю себе квенья, "Феалотэ" переводится как "Цветок Души". "Огненный Цветок" будет "Анарлотэ". Впрочем, я и ошибиться могу))) А вещь написана хорошо.
-
-
09.07.2013 в 18:07-
-
09.07.2013 в 18:08-
-
09.07.2013 в 18:08-
-
09.07.2013 в 18:49Автор, вы чудо! Лютиэн/Феанаро прямо-таки напрашивается при таком раскладе, а все остальное совершенно здорово закрутили вокруг канона
Заказчик
-
-
09.07.2013 в 18:56И хотя ООС Феанора необоснован сюжетно, все в целом - весьма и весьма забористо.
-
-
09.07.2013 в 18:57(скромно) Я знаю
Лютиэн/Феанаро прямо-таки напрашивается при таком раскладе, а все остальное совершенно здорово закрутили вокруг канона
Чтобы получить кровь Лутиэн в роде людских королей, совсем необязательно выдавать за человека именно Лутиэн... От этого автор и отталкивался.
Автор
-
-
09.07.2013 в 18:59Его Лутиэн облагородила. Ну и события там по-другому сложились, уж против спасения живого существа Валар возражать не могли, тэлери кровно заинтересованы в спасении своей принцессы - поэтому охотно дают корабли и т.д. Поэтому никакой Клятвы, Братоубийства и прочих прелестей.
Автор
-
-
09.07.2013 в 19:16Заказчик
-
-
09.07.2013 в 19:18Да, тоже можно.
Автор
-
-
09.07.2013 в 19:18-
-
09.07.2013 в 20:19Это понятно, но там и без них косяков хватало, а тут чистый ангел во плоти) Даже до Лутиэн. Канонный Феанор далеко послал бы Эльвэ с такими заявами, не говоря уже о том, что он рано сбежал из дома, рано женился и т.д. (и все это из-за конфликта с Индис по сути). Не в претензию автору
-
-
09.07.2013 в 20:24Фактически, его взяли на "слабо", как и Берена ("Как это, я - великий мастер и не справлюсь?") Ну и Мелькор еще над ним не поработал. Вот и все.
то он рано сбежал из дома, рано женился
Будем считать, что в Нэрданель он не влюбился
Автор
-
-
09.07.2013 в 20:33Сие ООС))))
Ладно-ладно, достоинств это не отнимает. Просто если все остальные герои остались вхарактерны, Феанор неузнаваем практически.
-
-
09.07.2013 в 20:34-
-
09.07.2013 в 20:39Ай-яй, автор облажался! (хлопает себя по лбу).Ладно, потом поменяю.
-
-
09.07.2013 в 22:58-
-
09.07.2013 в 23:14-
-
09.07.2013 в 23:21Опечатки? Может, возьметесь?
Автор
-
-
10.07.2013 в 00:37-
-
10.07.2013 в 03:24-
-
31.07.2013 в 21:02