«Я – король», - думал Эльдарион, размеренно шагая по длинному коридору Цитадели. Всего лишь вчера… да, всего лишь вчера отец простился с ним на смертном ложе, надев венец на склоненную голову наследника и передав ему скипетр. Так некогда поступали в древнем Нуменоре, еще до падения Тени, когда короли не цеплялись за жизнь и власть до последнего вздоха и передавали правление еще до смерти. Потом, когда короли перестали засыпать в мире, а смерть забирала их силком, наследник сам брал венец из охладевших рук и венчал себя. Отец говорил Эльдариону, что это было одной из причин все возраставшей гордыни нуменорских государей, ведь если ты сам возлагаешь на себя знаки власти – то значит, никого не боишься и ни перед кем не отвечаешь, даже перед тенями предков. Это плохо даже для эльфа, а уж тем более – для смертного человека, часто повторял Арагорн, и сын крепко-накрепко запомнил его наставление. Недаром ведь и короли Гондора тоже быстро возгордились, ибо следовали этому обычаю, хотя и происходили из Верных. Сам Арагорн получил венец из рук Митрандира, посланца Владык Запада, но Митрандир давно ушел из Средиземья… Новый король возродил древний нуменорский обычай, ибо не осталось в Средиземье сил, что превосходили бы мощь людей. Последние эльфы покинули Смертные Земли, лишь ветер гулял по золотому лесу Лориэна, лишь эхо слышалось в опустевшем Доме Эльронда в Ривенделле.
Эльдарион уже вышел из возраста юности, правду сказать, с его рождения прошло уже шесть десятилетий. Человек из Народа Сумерек уже считался бы пожилым и даже старым, но для потомка нуменорцев и сына женщины из народа эльфов это была еще молодость, лишь приближавшаяся к зрелости. Расцвет силы и мужественности, уже лишенный юношеской неопытности, но и далекий от старческого слабоумия. Смелость без дерзости, осторожность без трусости, разум, усвоивший много уроков, но еще не закостеневший и открытый для нового. Арагорн знал, когда ему можно будет уйти в последнее путешествие, положившись на сына, и Эльдарион догадывался об этом. Но сын Арагорна и Арвен знал меру собственных сил, он не чувствовал себя слабым, но и не был самоуверен сверх меры. И ему сейчас придется трудно, он знал это. Его будут сравнивать с великим отцом… нельзя уронить высокой чести, нельзя не оправдать надежд.
Коронация состоялась вчера, похороны отца назначены на завтра… но обязанности короля следует выполнять уже сегодня. Эльдарион вздохнул и вошел в кабинет, где король (да, теперь уже он сам, а не Арагорн) разбирал бумаги и принимал советников. Там его уже ждали. Келебдол, старый советник отца, глава Королевского Совета. И молодой Инголд, сын Эльборона, сына Фарамира. Фарамир, старый друг и наместник отца, умер уже давно, пятьдесят лет назад, когда Эльдарион еще был ребенком. Увы, даже люди древней нуменорской крови редко перешагивали столетний рубеж, хотя и не были подвержены многим болезням, косившим младшие народы. Фарамир прожил долго, пережив на десять лет любимую жену, Эовин из Рохана. После ее смерти он сложил с себя полномочия Наместника, оставив за собой лишь присмотр за садами Итилиэна. Он и умер на вольном воздухе, на одной из полян. Просто уснул и не проснулся. Те, кто нашли его, говорили, что на лице мертвеца была счастливая улыбка, как будто он был рад уйти. Его сын Эльборон стал Наместником и хорошо справлялся со своими обязанностями, а недавно прислал к королевскому двору своего молодого сына – обучаться делам правления. Инголд показал неплохие задатки, он был умен и осторожен – то, что нужно хорошему Наместнику. Эльдарион улыбнулся юноше, который казался ненамного моложе своего короля. В глазах Инголда промелькнула непонятная тень, но прежде чем Эльдарион успел вглядеться в нее, она угасла, и взгляд Инголда выражал лишь интерес и внимание.
Эльдарион сел в кресло у стола и кивком предложил садиться Келебдолу и Инголду. Келебдол начал доклад:
- В южных горах Мордора опять неспокойно,… государь.
Келебдол едва помедлил перед последним словом, а Эльдарион едва не вздрогнул, услышав его. Оба еще не привыкли к новому положению вещей. Но Келебдол тут же продолжил говорить:
- Банды орков и вастаков вновь тревожат наши крепости в предгорьях Эред-Литуи. Конечно, взять хотя бы одну из крепостей у них не хватает сил, но одинокий всадник и даже небольшой отряд может пропасть бесследно. Наши друзья, живущие у озера Нурнен, тоже жалуются на постоянные набеги…
Эльдарион вздохнул.
- С мелкими отрядами, скрывающимися в лесах, справиться очень трудно – в том некогда убедился и наш Черный Враг. Надо уничтожить сам корень зла, саму охоту жить грабежами, а не честным трудом.
- С Харадом и Кхандом у нас прочный мир, государь, - ответил Келебдол. – И как говорят те, кто там бывает – наши путешественники и купцы – жители Востока и Юга настроены мирно. Похоже, освободившись от власти Саурона, они опомнились и теперь, воистину, предпочитают мирный труд грабительским походам.
- Значит, это лишь отщепенцы, слишком ленивые или глупые, чтобы жить так же, - задумчиво сказал Эльдарион. – Но… ведь говорят, что племя Черных Нуменорцев еще не исчезло с лица земли, хотя и постепенно уменьшается в числе, вырождаясь. Не они ли, старые слуги Саурона, вдохновляют глупцов на злодейства? Хорошо бы найти это племя и…
- И уничтожить? – Инголд не смог сдержать юношеский пыл и ворвался в разговор, хотя его ни о чем не спросили.
- Нет, - Эльдарион внимательно посмотрел на сына Наместника. – Я бы предпочел попытаться переубедить их… Я – не Всеотец, чтобы осмелиться принять решение уничтожить целый народ. А пока… - Эльдарион задумался, спрашивая себя, как бы поступил в этом случае отец, - пока, пожалуй, следует послать туда большой отряд и попытаться очистить леса и предгорья. Орков убивать без пощады, людей щадить, елико возможно, вразумлять словами и отправлять в пределы их родины. Быть может, соплеменники переубедят их лучше, чем мы…
- Но государь… - теперь Инголд помедлил, выжидая разрешения говорить, и продолжил только после кивка Эльдариона. – Вы же сказали, что нельзя уничтожать целый народ, а приказываете убивать всех орков…
- Орки – не разумны по-настоящему, в них нет духа, вложенного в каждого из нас Всеотцом, - ответил Эльдарион. – Они не способны на мирную жизнь, в этом был убежден мой отец – а он пытался, да, пытался обращаться с ними, как с людьми. Но попытки оказались тщетными и приходится уничтожать их, как вредных насекомых… Итак, - король обратился к Келебдолу, - отсылай вестника с моим приказом к Эльборону, пусть действует, как я сказал. Кажется, больше нет ничего срочного?
- Ничего, государь, - советник и его ученик поклонились королю и направились к выходу.
Выйдя из дверей, Келебдол и Инголд увидели приближающуюся к ним женщину в черных одеждах. Лицо ее скрывала легкая черная вуаль. Королева Арвен опустила ее на лицо со времени смерти короля и не поднимала на людях.
Келебдол и Инголд глубоко поклонились королеве, та кивнула в ответ и зашла в кабинет к Эльдариону, плотно прикрыв за собою дверь.
Они прошли прочь с десяток шагов, прежде чем Инголд заговорил:
- Интересно, что будет с королевой?
Келебдол вздохнул.
- Тяжко ее горе. Она отказалась от всей родни, от бессмертной жизни ради любви к королю и жизни с ним… а теперь и он ушел.
- Наверное, она уйдет на запад, уплывет на корабле… как все эти эльфы.
Келебдол вскинул бровь.
- Разве так? Она ведь выбрала участь людей – так говорят…
- Вот увидите, господин мой, она уйдет на запад. Кто же по доброй воле откажется от бессмертия? А Западные Владыки… они благоволят эльфам и их потомкам. Они даровали им долгую жизнь… Эльдарион… король Эльдарион – он переживет нас обоих, не только вас, но и меня, хотя я намного моложе его… Одним всегда достается больше, чем другим. Всегда.
Келебдол уловил нотки злости в голосе ученика и ответил твердо, стараясь пресечь сомнения в самом корне:
- Разве отец и наставники не говорили тебе, Инголд, что не след завидовать чужим дарам? И кто знает, чем платит тот, кто слишком щедро одарен? Люди – лишь гости в Арде, смерть в срок, назначенный Всеотцом – благо, а не наказание, так учит древняя мудрость. А речи, которые говоришь ты, произносили в Нуменоре в дни его затмения, и к чему это привело? К гибели некогда благословенного острова… Помни об этом и не повторяй ошибок прошлого.
Инголд опустил глаза, соглашаясь:
- Хорошо, господин мой, я понял.
Келебдол посмотрел на него с подозрением, в голосе ученика не было особой искренности, похоже, согласие было формальным. Но придраться было не к чему и старый советник лишь повторил:
- Помни об этом.
Он развернулся и отправился дальше, ибо следовало послать вестника с приказом короля в Итилиэн к Наместнику Эльборону. Инголд слегка отстал от него и Келебдол не заметил, как в глазах юноши , затмевая их свет, ширится тень. Новая тень.
-
-
05.10.2012 в 18:34Эльдарион уже вышел из возраста юности, правду сказать, с его рождения прошло уже шесть десятилетий. Человек из Народа Сумерек уже считался бы пожилым и даже старым, но для потомка нуменорцев и сына женщины из народа эльфов это была еще молодость, лишь приближавшаяся к зрелости. Расцвет силы и мужественности, уже лишенный юношеской неопытности, но и далекий от старческого слабоумия. Смелость без дерзости, осторожность без трусости, разум, усвоивший много уроков, но еще не закостеневший и открытый для нового. Арагорн знал, когда ему можно будет уйти в последнее путешествие, положившись на сына, и Эльдарион догадывался об этом. Но сын Арагорна и Арвен знал меру собственных сил, он не чувствовал себя слабым, но и не был самоуверен сверх меры. И ему сейчас придется трудно, он знал это. Его будут сравнивать с великим отцом… нельзя уронить высокой чести, нельзя не оправдать надежд.
Коронация состоялась вчера, похороны отца назначены на завтра… но обязанности короля следует выполнять уже сегодня. Эльдарион вздохнул и вошел в кабинет, где король (да, теперь уже он сам, а не Арагорн) разбирал бумаги и принимал советников. Там его уже ждали. Келебдол, старый советник отца, глава Королевского Совета. И молодой Инголд, сын Эльборона, сына Фарамира. Фарамир, старый друг и наместник отца, умер уже давно, пятьдесят лет назад, когда Эльдарион еще был ребенком. Увы, даже люди древней нуменорской крови редко перешагивали столетний рубеж, хотя и не были подвержены многим болезням, косившим младшие народы. Фарамир прожил долго, пережив на десять лет любимую жену, Эовин из Рохана. После ее смерти он сложил с себя полномочия Наместника, оставив за собой лишь присмотр за садами Итилиэна. Он и умер на вольном воздухе, на одной из полян. Просто уснул и не проснулся. Те, кто нашли его, говорили, что на лице мертвеца была счастливая улыбка, как будто он был рад уйти. Его сын Эльборон стал Наместником и хорошо справлялся со своими обязанностями, а недавно прислал к королевскому двору своего молодого сына – обучаться делам правления. Инголд показал неплохие задатки, он был умен и осторожен – то, что нужно хорошему Наместнику. Эльдарион улыбнулся юноше, который казался ненамного моложе своего короля. В глазах Инголда промелькнула непонятная тень, но прежде чем Эльдарион успел вглядеться в нее, она угасла, и взгляд Инголда выражал лишь интерес и внимание.
Эльдарион сел в кресло у стола и кивком предложил садиться Келебдолу и Инголду. Келебдол начал доклад:
- В южных горах Мордора опять неспокойно,… государь.
Келебдол едва помедлил перед последним словом, а Эльдарион едва не вздрогнул, услышав его. Оба еще не привыкли к новому положению вещей. Но Келебдол тут же продолжил говорить:
- Банды орков и вастаков вновь тревожат наши крепости в предгорьях Эред-Литуи. Конечно, взять хотя бы одну из крепостей у них не хватает сил, но одинокий всадник и даже небольшой отряд может пропасть бесследно. Наши друзья, живущие у озера Нурнен, тоже жалуются на постоянные набеги…
Эльдарион вздохнул.
- С мелкими отрядами, скрывающимися в лесах, справиться очень трудно – в том некогда убедился и наш Черный Враг. Надо уничтожить сам корень зла, саму охоту жить грабежами, а не честным трудом.
- С Харадом и Кхандом у нас прочный мир, государь, - ответил Келебдол. – И как говорят те, кто там бывает – наши путешественники и купцы – жители Востока и Юга настроены мирно. Похоже, освободившись от власти Саурона, они опомнились и теперь, воистину, предпочитают мирный труд грабительским походам.
- Значит, это лишь отщепенцы, слишком ленивые или глупые, чтобы жить так же, - задумчиво сказал Эльдарион. – Но… ведь говорят, что племя Черных Нуменорцев еще не исчезло с лица земли, хотя и постепенно уменьшается в числе, вырождаясь. Не они ли, старые слуги Саурона, вдохновляют глупцов на злодейства? Хорошо бы найти это племя и…
- И уничтожить? – Инголд не смог сдержать юношеский пыл и ворвался в разговор, хотя его ни о чем не спросили.
- Нет, - Эльдарион внимательно посмотрел на сына Наместника. – Я бы предпочел попытаться переубедить их… Я – не Всеотец, чтобы осмелиться принять решение уничтожить целый народ. А пока… - Эльдарион задумался, спрашивая себя, как бы поступил в этом случае отец, - пока, пожалуй, следует послать туда большой отряд и попытаться очистить леса и предгорья. Орков убивать без пощады, людей щадить, елико возможно, вразумлять словами и отправлять в пределы их родины. Быть может, соплеменники переубедят их лучше, чем мы…
- Но государь… - теперь Инголд помедлил, выжидая разрешения говорить, и продолжил только после кивка Эльдариона. – Вы же сказали, что нельзя уничтожать целый народ, а приказываете убивать всех орков…
- Орки – не разумны по-настоящему, в них нет духа, вложенного в каждого из нас Всеотцом, - ответил Эльдарион. – Они не способны на мирную жизнь, в этом был убежден мой отец – а он пытался, да, пытался обращаться с ними, как с людьми. Но попытки оказались тщетными и приходится уничтожать их, как вредных насекомых… Итак, - король обратился к Келебдолу, - отсылай вестника с моим приказом к Эльборону, пусть действует, как я сказал. Кажется, больше нет ничего срочного?
- Ничего, государь, - советник и его ученик поклонились королю и направились к выходу.
Выйдя из дверей, Келебдол и Инголд увидели приближающуюся к ним женщину в черных одеждах. Лицо ее скрывала легкая черная вуаль. Королева Арвен опустила ее на лицо со времени смерти короля и не поднимала на людях.
Келебдол и Инголд глубоко поклонились королеве, та кивнула в ответ и зашла в кабинет к Эльдариону, плотно прикрыв за собою дверь.
Они прошли прочь с десяток шагов, прежде чем Инголд заговорил:
- Интересно, что будет с королевой?
Келебдол вздохнул.
- Тяжко ее горе. Она отказалась от всей родни, от бессмертной жизни ради любви к королю и жизни с ним… а теперь и он ушел.
- Наверное, она уйдет на запад, уплывет на корабле… как все эти эльфы.
Келебдол вскинул бровь.
- Разве так? Она ведь выбрала участь людей – так говорят…
- Вот увидите, господин мой, она уйдет на запад. Кто же по доброй воле откажется от бессмертия? А Западные Владыки… они благоволят эльфам и их потомкам. Они даровали им долгую жизнь… Эльдарион… король Эльдарион – он переживет нас обоих, не только вас, но и меня, хотя я намного моложе его… Одним всегда достается больше, чем другим. Всегда.
Келебдол уловил нотки злости в голосе ученика и ответил твердо, стараясь пресечь сомнения в самом корне:
- Разве отец и наставники не говорили тебе, Инголд, что не след завидовать чужим дарам? И кто знает, чем платит тот, кто слишком щедро одарен? Люди – лишь гости в Арде, смерть в срок, назначенный Всеотцом – благо, а не наказание, так учит древняя мудрость. А речи, которые говоришь ты, произносили в Нуменоре в дни его затмения, и к чему это привело? К гибели некогда благословенного острова… Помни об этом и не повторяй ошибок прошлого.
Инголд опустил глаза, соглашаясь:
- Хорошо, господин мой, я понял.
Келебдол посмотрел на него с подозрением, в голосе ученика не было особой искренности, похоже, согласие было формальным. Но придраться было не к чему и старый советник лишь повторил:
- Помни об этом.
Он развернулся и отправился дальше, ибо следовало послать вестника с приказом короля в Итилиэн к Наместнику Эльборону. Инголд слегка отстал от него и Келебдол не заметил, как в глазах юноши , затмевая их свет, ширится тень. Новая тень.
-
-
08.10.2012 в 10:47-
-
30.04.2013 в 03:04-
-
30.04.2013 в 18:44Автор.