Семейная сцена была тихой - не хватало, чтоб еще и об этом завтра судачил весь поселок. - Зачем? - причитал Фолко, обхватив голову руками. - Ну, мы ведь честные хоббиты, - оправдывалась его супруга Фиалка. Свадьбу сыграли меньше месяца назад. Молодожены поселились в Хоббитоне - это было одним из двадцати семи условий, которые родители Фиалки поставили жениху. Да и братья Фолко были рады сплавить своего младшего и ценой небольших откупных увеличить свою долю в наследстве - большой ферме поблизости Зеленополья. - И что с того? - не унимался новоиспеченный муж. - Это повод для твоих родственников совать нос в наши дела? Фолко искренне не мог понять обычаев этого шумного, густонаселенного городка. Как вообще можно жить, если стоя у дверей своего дома можно увидеть десяток других домов? - И какую же страшную тайну я выдала? Ну, храпишь ты, так все храпят. Ну, простынь в трубочку сворачиваешь, а вон у Любелии муж вообще в пододеяльник забирается. Заметь, я не рассказала, что ты уже две тарелки разбил. Представляешь, что бы подумали о тебе? Только о том, что ты наливаешь чай под самый ободок чашки. - А это зачем? - Тетушка Петунья спросила, - пожала плечами Фиалка. - Как интересно. Чем еще интересовались твои многочисленные родственники? - Сверху или снизу ты застегиваешь рубашку, - жена начала загибать пальцы. - Как часто чистишь трубку. С какой стороны разбиваешь яйцо...
Ночью Фолко снились кошмары. Из пододеяльника выглянул муж Любелии. Тетушка Петунья пересчитывала тарелки. Племянницы застегивали и расстегивали его вещи с разных сторон и злобно хихикали. Несколько совсем незнакомых теток бросались яйцами. Хоббит проснулся в холодном поту, встал, заварил себе чай и разбудил жену. - Собирайся. Мы едем на ферму. - Но мама. Папа. Твои братья, в конце-концов, - напомнила она, придя в себя. - К балрогу. Всех.
Какой продвинутый хоббит -про барлогов знает! А отчего бы не знать? Здесь не уточняется, какой нынче год на дворе. А мы помним, что хоббиты раньше побоевитее были, даже под Форностом засветились
- Зачем? - причитал Фолко, обхватив голову руками.
- Ну, мы ведь честные хоббиты, - оправдывалась его супруга Фиалка.
Свадьбу сыграли меньше месяца назад. Молодожены поселились в Хоббитоне - это было одним из двадцати семи условий, которые родители Фиалки поставили жениху. Да и братья Фолко были рады сплавить своего младшего и ценой небольших откупных увеличить свою долю в наследстве - большой ферме поблизости Зеленополья.
- И что с того? - не унимался новоиспеченный муж. - Это повод для твоих родственников совать нос в наши дела?
Фолко искренне не мог понять обычаев этого шумного, густонаселенного городка. Как вообще можно жить, если стоя у дверей своего дома можно увидеть десяток других домов?
- И какую же страшную тайну я выдала? Ну, храпишь ты, так все храпят. Ну, простынь в трубочку сворачиваешь, а вон у Любелии муж вообще в пододеяльник забирается. Заметь, я не рассказала, что ты уже две тарелки разбил. Представляешь, что бы подумали о тебе? Только о том, что ты наливаешь чай под самый ободок чашки.
- А это зачем?
- Тетушка Петунья спросила, - пожала плечами Фиалка.
- Как интересно. Чем еще интересовались твои многочисленные родственники?
- Сверху или снизу ты застегиваешь рубашку, - жена начала загибать пальцы. - Как часто чистишь трубку. С какой стороны разбиваешь яйцо...
Ночью Фолко снились кошмары. Из пододеяльника выглянул муж Любелии. Тетушка Петунья пересчитывала тарелки. Племянницы застегивали и расстегивали его вещи с разных сторон и злобно хихикали. Несколько совсем незнакомых теток бросались яйцами.
Хоббит проснулся в холодном поту, встал, заварил себе чай и разбудил жену.
- Собирайся. Мы едем на ферму.
- Но мама. Папа. Твои братья, в конце-концов, - напомнила она, придя в себя.
- К балрогу. Всех.
А вопросы родственников прекрасны
А отчего бы не знать? Здесь не уточняется, какой нынче год на дворе. А мы помним, что хоббиты раньше побоевитее были, даже под Форностом засветились