[JRRT-drabbl]

К 9.3. AU. Берен погиб, не дойдя до Дориата. Но Лютиэн суждено полюбить смертного. В Дориат случайно попадает Турин. Что будет, если соединить их судьбы?

@темы: девятый круг, выполнено

Comments

[Гость]

949

Десять лет Берен, сын Барахира, наводил ужас на орков в лесах Дортониона. Но однажды и его настигла стрела.
И не случилось славного похода Берена и Лютиэни, не были обнадежены этим походом сыновья Феанора, не случилось Нирнаэт Арноэдидад. Мирно правил Хурин Дор-Ломином до четыреста семьдесят четвертого года… пока однажды на охоте его не пленила орочья засада.
Моргот давно уже прознал о том, что Хурин и Хуор побывали в Гондолине, и мыслил, что людей ему проще сломить, чем эльфов; а прознал, где и когда охотятся братья, он через своих слуг, каукарэльдар, что беспрепятственно могли входить в людские селения.
Хуор был в тот день с Хурином, однако ему, раненному, удалось укрыться от орков. С тяжелым сердцем пришел он к девятилетнему Турину и сказал: ты теперь князь.
Но племя хадорингов не захотело видеть ребенка своим правителем, так что власть перешла дому Хуора.
Прошло шесть лет. Турин возмужал, хоть и не достиг совершеннолетия. Хоть хорошо жилось ему при дворе дяди, а все ж хотелось видеть на княжеском кресле отца, а самому быть наследником. К тому же, обижался он на Хуора, что тот до сих пор не попытался сделать хоть что-то для освобождения брата, хоть и понимал Турин, что безумна даже мысль об этом.
В день своего пятнадцатилетия, на празднике в честь него, Турин при всем народе спросил, когда же Хуор собирается отдать власть законному сыну Хурина. И бросил в лицо обидные слова о том, что Хуор мог бы, но не захотел помочь своему брату, потому что сам метил на его место.
Задели Хуора эти слова. Но все же он взял себя в руки и ответил, что нет истины в этих обвинениях, а отдать венец Турину готов был тогда, готов и сейчас
Однако народ был доволен Хуором, потому снова не признал Турина князем.
Тогда сказал Турин – вижу, что лишний здесь. Нет у меня народа – пойду хоть отца найду.
Были среди хадорингов и те, кто симпатизировал Турину. Они вызвались идти с ним, но он сказал: призову вас, но вначале спрошу помощи с государя Тургона. Это из-за его города отец страдает, так что он должен ему.
И пошел Турин искать Гондолин.
*
Долго ли коротко ли, но воля Эру или проклятие Моргота завело Турина в Дориат, и Завеса пропустила его.
И увидел Турин деву, танцующую в сумерках, и позвал ее: Тиндомиэль.
Обернулась она, и в тот миг полюбила Турина, а он – ее, и попросил ее руки.
До утра они вели беседы, а затем она отвела его в свою беседку на дереве, сказав ждать ее.
Но Турин не стал ждать, а явился ко двору и попросил у Тингола руки его дочери.
- Как смеешь ты, смертный, просить о таком, - возмутился Тингол.
- На тебе тень проклятия, да и о делах твоих недавних в Дор-Ломине слухи ходят недобрые, - поддержала его Мелиан.- А кроме того, куда приведешь ты жену, если получишь наше благословение?
- У меня есть родичи среди народа халадин, - ответил Турин, - а сам я верну себе власть, когда освобожу отца из Ангбанда.
Услышал это Тингол, и замыслил хитрость.
- Хорошо, Турин. Не буду идти против вашей любви. Вернешь отца – получишь жену.
И отправился Турин дальше в путь. Но Лютиэн следила за ним, и нагнала его уже за пределами Дориата.
- Без моих чар не найдешь ты дороги в потаенное королевство, - сказала она.
- Я буду рад, если ты отправишься со мной, - ответил Турин.
*
Волшебство Лютиэн провело их в Гондолин, позволило пройти мимо стражи незамеченными.
- Чего хочешь ты, смертный, и ты, дочь владыки Белерианда?
- Ты знаешь, где мой отец. Дай мне провожатых, способных незаметно пройти через владения врага.
- И дай тех, кто бежал из Ангбанда и знает, как проникнуть туда минуя врата, - добавила Лютиэн.
Помрачнел Тургон.
- Слишком много просишь ты.
Турин вспыхнул.
- Разве не за тебя и не за твой народ сейчас страдает Хурин, князь Дор-Ломина? Разве не может он сломаться каждую минуту, которую ты медлишь?
- Плохо ты знаешь своего отца, Турин. Но я не буду препятствовать своему народу. Кто захочет помочь тебе – пусть делает это. Сам же я вынужден отказать в твоей просьбе.
Никто из жителей Гондолина не шелохнулся, но когда Турин и Лютиэн покидали Гондолин, их догнал Маэглин.
- Я много лет составлял карты по рассказам тех, кто там был. И я могу стать проводником. При одном условии.
- Говори.
- Я люблю дочь Тургона, и хочу сделать ей подарок, против которого она не устоит. Когда мы освободим твоего отца, мы отправимся за камнем, краше которого нет в мире.
Не понял Турин, о чем говорит Маэглин, но согласился.
*
Так пошли они втроем. Чары и карты привели их в самое сердце Ангбанда; чтобы освободить Хурина, пришлось попотеть, но в конечном итоге Турин нашел своего отца – измученного, заросшего, но все еще несломленного.
- Теперь за камнем, - молвил Маэглин, и только теперь Турин понял, что тот имел ввиду.
- Годится, - ответил он.
Но идти за камнем не пришлось – Моргот пришел сам.
Тогда Лютиэн запела колдовскую песню, которая замедлила и ослабила Моргота, а Хурин, Турин и Маэглин сразили его. Так Моргот, хоть и не был убит совсем, но лишился большей части своих сил и стал скитающейся тенью. А слуги его, лишенные воли, метались по Ангбанду.
Герои же извлекли камни из короны.
– Один для дочери Тургона, один для моей матери, и еще один – для матери Лютиэн. Это будет справедливо.
- Не нужно этого, молю тебя, - запричитала Лютиэн.
- Моя мать стоит камня, - возразил Турин. – А подарить моей, и обделить твою – негоже.
Так один Сильмарил оказался в Дориате, один – в Дор-Ломине (а через полвека он был подарен Фингону внуком Турина), и один – в Гондолине.
*
Шесть всадников покинули дом на горе и поскакали в трех направлениях. Маэдрос и Карантир, Маглор и Куруфин, Келегорм и Амрас. Три одинаковых послания были вручены трем королям. Надвигалась буря.

[Гость]

О, лихо закручен сюжет!

Только вот "сильно попотеть" и "запричитала" не вяжется по стилю со всем остальным.

[Ассиди]

О, какая трава!
Феанорингам ничего не светит, за тремя сильмариллами погонишься - ни одного не поймаешь
Но кому же в итоге придет Турин?

[Гость]

Спасибо!

Только вот "сильно попотеть" и "запричитала" не вяжется по стилю со всем остальным.

да, есть такое дело

Но кому же в итоге придет Турин?

не знаю, но можно выдвигать предположения.

Феанорингам ничего не светит, за тремя сильмариллами погонишься - ни одного не поймаешь

Всякое может быть. Может быть Фингон один Маэдросу отдаст по дружбе.

[Гость]

- Все так же? - в голосе Тингола беспокойство с оттенком отчаяния мешалось с надеждой на отрицательный ответ. Но надежда была тщетной - Мелиан кивнула и произнесла:

- Никаких изменений.

Тингол с упреком смотрел на жену. Великолепная Мелиан только спокойно пожала плечами.

- Ну что же делать, возлюбленный мой супруг, - она мягко улыбнулась, - видимо браки эльдар и айнур - бесплодны...

Тингол вздохнул и предложил:

- Попробуем еще раз?

- Я всегда за, мой драгоценный, - Мелиан придвинулась ближе, - но ничего не обещаю...


Слова майэ оказались пророческими. И эта попытка увеличения семейства владык Дориата ничего не принесла. И следующая тоже. И следующая... И следующая...

Впав в отчаяние, Тингол предложим:

- Давай тогда усыновим кого-нибудь, что ли... Все лучше, чем ничего, на старости лет будет кому стакан воды подать...

Мелиан взглянула на него с удивлением - какая такая старость у эльфов? Но возражать не стала.

Но и с усыновлением дела обстояли плохо. Проще говоря - сирот в Дориате что-то не наблюдалось.

Когда Тингол дошел до того, что был готов взять на воспитание даже орчонка, в Дориат пришел Турин, сын Хурина.

- Вай! - обрадовался Тингол. - На ловца и зверь бежит! Вот и наследник!


Турин рос сильным и отважным, радуя приемных родителей. Разве что немного мрачноватым. Тингол считал, что все это от лени и праздности, и нагружал воспитанника всевозможными занятиями и поручениями. Мелиан же считала, что это по совсем другой причине и однажды, слегка одурманив Турина - юношу чарами, пришла к нему ночью в спальню...


- Ба! - сказал Тингол, поглядывая на округлившийся живот супруги. - Добрые дела никогда не остаются безнаказанными! Вот и товарищ нашему Турину!

Но Мелиан родила дочку и Тингол уже не говорил о товариществе.


Лютиэн, принцесса Дориата, росла с поразительной быстротой, и в двадцать лет уже достигла расцвета женственности. Эльфы удивлялись, но списывали все на полуайнурскую природу принцессы. И только Мелиан знала правду, хотя и, конечно же, молчала.


Турин, так и не женившись в сорок, посматривал на Лютиен с интересом. Но когда он заговорил о браке, сильно воспротивилась майя Мелиан, которая даже не хотела об этом слышать. Ее воспитанник удивлялся, совсем забыв о ночи чар. А Лютиен предложила ему попросту сбежать из Дориата. Что возлюбленные и проделали...


- Турин... - Глаурунг издыхал, - Турин... узнай же, кто твоя жена - Лютиен, дочь Мелиан... Дочь Мелиан - но не Тингола... твоя дочь, Турин!

- Никуда не денешься от этого инцеста, - мрачно проговорил Турин и закололся мечом. Лютиен же умерла на его могиле от тоски и стыда.

А Моргот хохотал в далеком Ангбанде...

Примечание

Навеяно переводческим ляпсусом З.Бобырь "Лютиен - дочь Турина и Мелиан"

[Гэленнар]

милый черный юмор.

[nolofinve]

*Меланхолически*
1) С нолдор они договорятся, а Дориат вынесут)

2) Турин и инцест ходят рука об руку))

[Гость]

Заказчик не был здесь несколько дней и теперь доволен аки слон))